Интерьер спальни в коричневом тоне - Интерьер в серых тонах: не унылая серость, а
Перевод с польского Л. Известный польский журналист Я. Вольневич в увлекательной форме рассказывает о своем путешествии на Новые Гебриды Вануату , о процессе колонизации этого архипелага Англией и Францией, установившими там редко встречающуюся в истории колониализма форму управления — кондоминиум совладение.Глава одиннадцатая: Москва. Кавказ. Первые поездки в Турцию (1993-1995)
Первое дикторское чтение «Записок зеваки», «Радио Свобода», 10—12, 17—19, 24—26, 31 августа, 1—2, 7—9 сентября г. Толковый словарь русского литературного языка. В ти томах. Академии наук СССР. Решительно становлюсь на защиту зевак и категорически протестую против тенденциозности и пренебрежительного тона определений Ушакова и составителей томного словаря.
Казалось, конца не будет всему этому, что никогда мы не придем, и все будет так же сыро — лес, камни, вода. Но вот и то место, откуда мы начали подъем, вот и пасека, вот и деревня. И вот мы в теплом доме, уже обсохшие, наевшиеся. И все уже в прошлом.
- Исаак Ильич Левитан , русский живописец-пейзажист. Саврасова и В.
- Share your interactive ePaper on all platforms and on your website with our embed function.
- Большинство людей считают серый цвет скучным и унылым.
- Том, посвященный такой, кажется, трудноизмеримой категории, как счастье, мы готовим в преддверии одного из самых важных для всех сфер жизни в Украине событий — перед президентскими выборами. Уже в день выхода номера из печати станет понятно, кто из претендентов на высокое кресло выйдет во второй тур.
- Серый — это даже не цвет, а оттенок перехода от черного к белому. С этим цветом мы чаще всего ассоциируем не особо приятные явления — унылая осенняя дождливость или хмурость снежного зимнего утра.
- Угримов А.
Не будет декларации: «для чего пишу». Пишу для самовыражения, потому что уже нет более важных дел. Пишу потому, что мне восемьдесят пять лет и боюсь оторваться от якоря памяти, чтобы не потерять себя перед концом. Не рассчитываю на внимание читателей: разве что прочтут люди, живущие прошлым. Все понимаю и никого не осуждаю. Другие времена.